Глава IX. Семетей. Битва Семетея с Абыке и Кёбёшем

Каныкей, видя и слыша все происходившее, несказанно испугалась и, громко плача, стала говорить Семетею:

- Милый ты мой сирота, пока Абыке с Кёбёшем живы, Талас не будет нам родиной, а киргизы нашим народом: они не шуточные враги. Поэтому, смотри, хорошо подготовься к битве.

Эти слова Семетей пропустил мимо ушей и, не ставя ни во что Абыке с Кёбёшем, спокойно раздевшись, улегся спать (77).

Между тем Абыке с Кёбёшем, собрав огромное войско, под которым изгибалась земля, велели сорока чоро гнать это войско сзади, а сами с боевым кличем в честь Кёбёша выступили в поход (78). Решив уничтожить Семетея, они шли впередь, не останавливаясь ни днем, ни ночью.

Каныкей в это время, не вытерпев, оседлала аргымака, подвязала на голове свои волосы, надела старую шапку Семетея и непроницаемую для пуль кольчугу, вооружилась и, решив незаметно охранять мирно спавшего Семетея, стала готовиться к встрече с врагами.

Уснувшего Семетея разбудить никто не решался. Каныкей же, боясь как бы враги не убили его во время сна, подседлала Тайбуурула и приготовила Семетею одежду и оружие.

У Абыке было подобрано шесть тысяч самых метких мергенов. Сын Музбурчака вел за собой четыре тысячи отборных воинов, кроме того, с ним шли казахские и кипчакские полки. Все это огромное войско, от топота которого дрожала земля, под звуки труб и барабанов, приближались, наступая на белую ставку Семетея.

Среди сорока чоро, подгонявших сзади войска Абыке, начались разногласия. Одни говорили между собой:

- Так ли мы помянем дух умершего? Неужели мы помочимся на соль и изменим своей клятве? Какими глазами мы взглянем на Семетея? Как будем мы воевать с тем, кто подобен Манасу? Не лучше ли нам бежать отсюда?

Другие из их числа готовы были перебить тех, кто бы вздумал убежать. Все же из их среды один - острословый Шууту, сын Аламана, ухитрился убежать обратно.

Каныкей в это время вступила в бой с воинами, наступавшими с боевым кличем в честь Кёбёша, не подпуская их к ставке Семетея. В руках ее было ружье Алмамбета сырбаранг, от его выстрелов пали мертвыми семь человек.

Семетей, несмотря на наступление многочисленного войска, продолжал беспечно спать, и никто не мог его разбудить, хотя пули сыпались градом, разбивая деревянные части юрты и пролетая дальше.

Наконец, от шума битвы и выстрелов он проснулся. Поспешно совершив омовение, он нахмурился, как грозовая туча, на его лице выступил гнев, он заметался, как тигр и обратился к духу Манаса. В нем проснулась жажда крови, изо рта его стало вылетать синее пламя. В сильном возбуждении он выскочил во двор. Тут Каныкей рассказала ему о приходе врагов.

Надев непроницаемую для пуль одежду и вооружившись боевым оружием, Семетей сел на Тайбуурула, протянул руки к Каныкей и Чыйырды, получил их благословение и, ударив своего коня плетью, смело выехал навстречу наступавшим врагам. Подъехав к Абыке с Кёбёшем, он спрыгнул с Тайбуурула, снял пояс и, повесив его себе на шею, промолвил: